Античная история - история отравлений

Греческие мифы неоднократно обращаются к ядам. Геката – повелительница теней в подземном мире, богиня призраков и ночных кошмаров, знаток ядовитых средств; Медея – героиня знаменитого сказания об аргонавтах – колдунья и жестокая отравительница. "Травы Медеи" (аконит) воспевают греческие и римские поэты. Кроме того, эллины имели "государственный яд", называемый ими цикутой, который приобрел горькую славу, будучи причиной смерти многих прославленных мужей в Греции. О смертоносной цикуте пишут в римское время Плиний, Тацит, Сенека: "Цикута, яд, страшный при потреблении, использовали в Афинах,чтобы убивать преступников" (Плиний Ст.); "Это яд, которым убивали преступников в Афинах" (Тацит); "Яд, которым умерщвляются осужденные уголовным судом афиняне" (Сенека). Афины, как и другие полисы, не сразу дошли до народовластия, но реформы Солона (594 г. до н.э.), правление и законы Перикла (около 490...429 гг. до н.э.) укрепили в Афинах демократическое управление, которое нужно понимать как наличие определенных правовых норм всех свободных граждан полиса.

Интерес к ядовитым растениям сохранился и в древнем Риме. Так, когда в Риме в период гражданских войн порок и распутство достигли высокой степени, самоубийство вошло в обычай, и, в случае уважительной причины, можно было от властей получить отвар болиголова или аконита. Римляне смотрели на добровольную смерть как на своеобразную доблесть.

Первое "дело об отравлениях" в Риме имело место произошло в 331 г. до н.э. Отравления обрушились на знатных патрициев как эпидемия, которой и приписывали происходящее. По доносу рабыни дело поступило в Сенат: у патрицианок, имена которых сохранила история (Корнелия и Сергия), были обнаружены различные снадобья, но они уверяли, что это лекарства, а не яды. Однако, когда их заставили показать это на себе, они погибли. При расследовании было казнено 100 женщин-отравительниц (Тит Ливий).

Отравления в Риме приобрели столь массовый характер, что пробователи пищи объединяются в особую коллегию, как прочие ремесленники*. А древний обычай чокаться, чтобы вино выплескивалось из одного кубка в другой. Для чего? Для того, чтобы показать, что в вине нет яда. Должность раба, проверяющего пищу, была введена у римлян Антонием по примеру восточных царей.

Во время длительного принципата Августа много говорили об отравлениях, но подозрения падали не на него, а на его жену Ливию. Ливия, женщина властная и честолюбивая, подчинила своей воле императора при выборе наследника. Август был очень озабочен этим вопросом, так как его прямые потомки – внуки Гай и Люций (сыновья дочери от первого брака) умерли в расцвете сил и молодости, что приписывалось козням мачехи. "Жестокие мачехи готовят смертельный яд" – эти строки из стихов Овидия ходили в обществе. Гай Калигула называл свою прабабку Ливию "Улиссом в женском платье".

Пока происходили все эти события, здоровье Августа ухудшилось и некоторые подумывали, не было ли здесь злого умысла Ливии.

Император Калигула также был знатоком ядов. Он знал их свойства, составлял различные смеси и, по-видимому, проверял их на рабах. Когда гладиатор по имени Голубь одержал победу, но был слегка ранен, Калигула вложил ему в рану смесь ядов, с тех пор называл ее "голубиной" и записал под этим названием в список своих отрав. Многим римлянам Калигула посылал отравленные лакомства. После его смерти был обнаружен огромный ларь, наполненный различными ядами. Преемник Калигулы – Клавдий – сжег содержимое этого ларя, сгорели и яды и записи императора-отравителя. Существует и другая версия: Клавдий велел бросить ларь в море, и волны прибивали долгое время отравленную рыбу к окрестным берегам.

После убийства Калигулы власть, в известной мере случайно, перешла к Клавдию, обещавшему военным награды, если они ему присягнут. Клавдий всегда находился под влиянием своих жен и вольноотпущенников, которые приобретали над ним большую власть. От Мессалины Клавдий имел сына Британника и дочь Октавию. После казни Мессалины он женился на Агриппине, матери четырехлетнего Нерона.

Нужно думать, что немало трудов приложила честолюбивая Агриппина, расчищая дорогу к власти своему сыну. Под его давлением на тринадцатом году жизни Нерон был усыновлен Клавдием, а затем Клавдий женил его на своей дочери Октавии. К концу жизни Клавдий явно жалел о своем браке с Агриппиной и об усыновлении Нерона. Умер Клавдий от яда, приготовленного знаменитой в Риме отравительницей Локустой, женщиной галльского происхождения*. Яд был подан в грибах, особенно любимом кушанье Клавдия. Б заговоре принимал участие врач Клавдия (Тацит).

Предполагается, что Локуста пользовалась ядом, в основе которого был аконит, но римляне знали также и цикуту. Вполне возможно, что яды готовились из смеси этих и других ядовитых растений. Локуста получила в подарок за услугу от Нерона богатое поместье и право иметь учеников. Казнена она была Гальбой в 68 г.

В этой связи нужно еще упомянуть Марка Аврелия Антонина, вошедшего в историю под именем Каракаллы. Этот император царствовал шесть лет (211...217) и был убит, как и многие его предшественники. Каракалла был дик, жесток и мстителен. После смерти Каракаллы во дворце было найдено множество ядов, которые он получал из Азии частично в дар, а частично платя за них очень большие деньги. Предания называют имена его сподвижников, умевших смешивать яды и занимавшихся черной магий и алхимией. Возможно, что Каракалла не только приобретал яды, но и перепродавал их в римские провинции, как весьма дорогостоящий товар.

Любовные снадобья, в состав которых входили и ядовитые средства, и магия нашли новую родину в Восточном Риме (Константинополе). Один из первых императоров Восточного Рима Валент (364...378 гг.) опубликовал закон, по которому лица, заподозренные в отравлении, подвергались смертной казни. В правление Юстиниана I (вступил на престол в 527 г.), когда было приведено в систему все римское законодательство, законы делаются особенно строгими. Всех изготовляющих любовные напитки, владеющих тайной колдовства, отравителей наказывали смертью на кресте, сжигали или бросали в клетку с дикими животными. Наказывали также врачей, если выяснялось, что лечение было связано с преступлением.

В Византии на протяжении тысячелетнего ее существования в бесконечных заговорах и борьбе за престол побежденный соперник устранялся обычно ослеплением, хотя известно, что и яды находили там своих адептов, В Византии считали этот обычай чуть ли не человеколюбивым и смертную казнь часто заменяли ослеплением. Варяги научились у византийцев ослеплять своих врагов. Переняли этот обычай и русские князья. Так, галицкий князь Дмитрий Шемяко в 1446 г. ослепил законного великого московского князя Василия, прозванного Темным.

Борджа - самые известные отравители

Италия сохраняет традиции древнего Рима, ибо итальянские яды и итальянские противоядия продолжают занимать ведущее место в истории отравлений.

В 1492 г. испанская королевская чета, Изабелла и Фердинанд, желая иметь поддержку в Риме, истратила 50 тысяч дукатов на подкуп участников конклава в пользу своего кандидата испанца Родриго Борхи, в папстве принявшего имя Александра VI. В Италии его назвали Борджа, и под этим именем Александр VI и его потомки вошли в историю. Разврат папского двора не поддается описанию. В блуде, кровосмешении, заговорах, убийствах, отравлениях вместе с Александром VI принимали участие его сын Чезаре, впоследствии кардинал, и дочь Лукреция. Богатство и власть позволяли Александру VI играть значительную роль в политике, но его гнусная жизнь была известна в народе из пересказов и из обличительных проповедей доминиканского монаха Савонаролы (Савонарола был обвинен папой в ереси и казнен в 1498 г.).

Высокое положение Александра VI и преступления, творимые в его семье, нашли отражение в бесчисленных записях современников и последующих историков. Об отравлениях знатных лиц сообщают не только хронисты, но и преемник Александра VI на папском престоле папа Юлий II. Вот несколько выдержек из старых хроник: "Как правило, использовался сосуд, содержимое которого в один прекрасный день могло отправить в вечность неудобного барона, богатого служителя церкви, слишком разговорчивую куртизанку, излишне шутливого камердинера, вчера еще преданного убийцу, сегодня еще преданную возлюбленную. В темноте ночи Тибр принимал в свои волны бесчувственное тело жертвы "кантареллы"...".

"Кантареллой" в семье Борджа называли яд, рецепт которого якобы Чезаре получил от своей матери Ваноццы Катанея, римской аристократки, любовницы отца. Яд содержал, по-видимому, мышьяк, соли меди и фосфор. Впоследствии миссионеры привезли из завоеванной в то время Южной Америки ядовитые местные растения, а папские алхимики готовили смеси столь ядовитые, что одна капля яда могла убить быка.

"Завтра утром, когда проснутся, Рим узнает имя кардинала, который в эту ночь спал своим последним сном", – такие слова приписывают Александру VI, сказавшему их якобы своему сыну Чезаре накануне праздника в Ватикане, имея в виду использовать праздничный стол для отравления неугодного кардинала.

Предания гласят, что то ли Лукреция, то ли Александр VI владели ключом, рукоятка которого заканчивалась незаметным острием, натираемым ядом. Будучи приглашенным открыть этим ключом покои, где хранились произведения искусства, гость слегка оцарапывал кожу руки, и этого было достаточно для смертельного отравления. Лукреция имела иглу, внутри которой был канал с ядом. Этой иглой она могла в толпе погубить любого человека.

Не менее страшен и Чезаре, пытавшийся объединить под своей властью княжества Романьи. "Его дерзость и жестокость, его развлечения и преступления против своих и чужих были так велики и так известны, что все в этом отношении передаваемое он переносил с полным равнодушием... Эта страшная зараза Борджа длилась в течение многих годов, пока смерть Александра VI позволила людям снова вздохнуть свободно".

Смерть Александра VI была вызвана случайностью. Он решил отравить неугодных ему кардиналов, но, зная, что они опасаются его трапез, попросил кардинала Адриана ди Карнето уступить на день его дворец для устройства пира. Предварительно он послал туда своего камердинера с отравленным вином и наказал подавать его тем, на кого он укажет. Но в силу роковой для Александра VI ошибки он осушил бокал этого вина, в то время как Чезаре разбавил его водой. Папа скончался после четырех дней мучений, а двадцативосьмилетний Чезаре остался жив, но долго страдал от последствий отравления.

Итальянская школа отравителей нашла новое покровительство в лице французской королевы Екатерины Медичи (1519-1589), происходившей из знатной итальянской семьи банкиров и правителей Флоренции, внучатой племянницы папы Климента VII. При жизни мужа, короля Генриха II, Екатерина не играла сколько-нибудь значительной политической роли. После неожиданной смерти Генриха II (он был ранен на турнире) она остается с четырьмя сыновьями, старшему из которых Франциску II едва минуло 15 лет. Смерть быстро унесла и этого сына, и Екатерина стала регентшей при десятилетнем короле Карле IX.

Екатерина привезла с собой во Францию традиции дома Медичи, к ее услугам были и исполнители, знатоки черной магии, астрологи два итальянца Тико Брае и Космо (Козимо) Руджиери и флорентиец Бианки – большой любитель изготовления духов, душистых перчаток, женских украшений и косметики. Лейб-врач королевской семьи, известный хирург Амбруаз Паре считал, что за всеми этими предметами стоят яды, и писал поэтому, что лучше было бы "избегать этих духов, как чумы, и выпроводить их (этих лиц) из Франции к неверным в Турцию".

Екатерину считают виновницей смерти королевы Наваррской Жанны д'Альбре, матери будущего короля Франции Генриха IV, активной деятельницы партии гугенотов. "Причиной ее смерти, – писал д'Обинье*, – был яд, который через надушенные перчатки проник в ее мозг. Изготовлен он был по рецепту мессера Рено, флорентийца, сделавшегося после этого ненавистным даже врагам этой государыни". Жанна д'Альбре погибает от мышьяка, мышьяк был обнаружен и у человека, пытавшегося отравить Колиньи. Маловероятно, что отравленные перчатки были причиной гибели королевы Наваррской, но эту версию приняли современники описываемых событий. Одобряя попытки отравления Колиньи, канцлер Карла IX, а впоследствии кардинал Бираг, говорил, что религиозная война должна разрешаться не потерей большого количества людей и средств, а поварами и лицами, обслуживающими кухни.

Другая версия рассказывает о Тофане, проживавшей в Неаполе и продававшей за большие деньги таинственную жидкость в маленьких пузырьках с изображением святого. Они были распространены по всей Италии и назывались неаполитанская водичка, "аква Тофана" ("вода Тофаны") или "манна святого Николая Барийского". Жидкость была прозрачна и бесцветна и не вызывала подозрения, так как изображение на бутылочках святого позволяло думать, что это церковная реликвия. Деятельность отравительницы продолжалась до тех пор, пока лейб-врач Карла VI Австрийского, исследовавший жидкость, не заявил, что это яд и что в его состав входит мышьяк. Тофана не признала свою вину и спряталась в монастыре. Аббаты и архиепископ отказались ее выдать, так как между церковью и светской властью был антагонизм. Негодование в обществе было столь велико, что монастырь был окружен солдатами. Тофана была схвачена, казнена, а тело ее забросили в монастырь, который ее долго скрывал. Хроники сообщают, что это произошло в Палермо в 1709 г. (по другим данным – в 1676 г.) и что Тофаной было отравлено более 600 человек. Вполне возможно, что этим же именем называлась более поздняя отравительница, которая не только жила во многих городах Италии, но бывала и во Франции.

"Государство - это яд"

Франция достигла своего внешнего и внутреннего могущества при короле Людовике XIV (1643...1715). В его долгое царствование создается централизованное государство, которое он сам определяет словами "Государство это я". Пышный двор, чопорный этикет становятся образцом для всех государств Европы. XVII век в Европе называют веком Людовика XIV. Но на этом фоне, как раковая опухоль, разрастаются преступления. "Преступления (отравления) преследовали Францию в годы ее славы так же, как это случилось в Риме в эпоху лучших дней республики" (Вольтер).

Хроники бросают тень на многие дворы Европы, где увлечение алхимией шло рука об руку с появлением шарлатанов, отравителей и знатоков черной магии.

Первое и наиболее страшное дело случилось в середине царствования Людовика XIV. Начало положила молоденькая маркиза Мари Мадлен де Бренвилье. Жизнь ее настолько необычна, что помимо мемуаров современников она описана в небольшой новелле Александра Дюма и в повести Гофмана "Мадемуазель де Скюдери".

Пишут, что бесстрашная маркиза проверяла действие ядов на больных, которых она навещала в больнице Отель-Дье. Маркиза не только поверила в силу яда, но и убедилась, что врачи не могут его обнаружить в теле отравленного. После этого участь ее отца Дре д'Обре была решена: дочь давала ему яд маленькими порциями и через восемь месяцев болезни он умер. Однако большая часть состояния отца перешла к его двум сыновьям. Новый сообщник компании отравителей, некий Лашоссе, игрушка в руках маркизы, погубил обоих братьев в течение года. Маркиза стала наследницей, на нее начали падать подозрения, но при вскрытии трупов ее родных врачи признаков отравления не находили.

Погубил маркизу случай. Широко распространенная легенда говорит, что Сент-Круа внезапно умер в лаборатории, отравившись ядовитыми парами, от которых он защищался случайно разбитой стеклянной маской. Есть и другие версии его смерти, но факт ее остается неопровержимым. Узнав о смерти Сент-Круа, маркиза будто бы закричала: "Маленький ящик!". По другим рассказам, этот маленький ящик она получила по завещанию от Сент-Круа. Полиция проверила свойства жидкостей, находившихся в этом таинственном ящике, на животных, которые погибли. Над маркизой сгущались тучи, но молодость, красота и деньги на какое-то время спасали ее, хотя за ней числились и другие преступления, кроме рассказанных. Де Бренвилье бежала из Франции после ареста своих сообщников, скрывалась три года в разных местах, но ее выследили в Льеже и привезли в Париж. Когда она предстала перед верховным судом парижского парламента, король велел, чтобы "правосудие было осуществлено независимо от звания".

Маркиза де Бренвилье была казнена в 1676 г. К этому времени во Франции появилось большое количество алхимиков, в числе которых было много людей двора. Поиски философского камня шли, однако, рука об руку с отравлениями. На сцену выходит женщина под именем Ла Вуазен. Она поддерживает алхимиков, принимает участие в организации мануфактуры и, по-видимому, зарабатывает большие деньги. Ла Вуазен умна и наблюдательна, она прекрасный физиономист и составила классификацию, в которой связывает черты лица с определенным характером человека. Ее официальной вывеской было гадание и предсказание судьбы, но вся черная магия входила в арсенал ее интересов: колдовство, любовные средства, а также яды создали ей рекламу в Париже. "Нет для меня ничего невозможного", – говорила она своим клиентам. Ла Вуазен не только предсказывала наследникам смерть их богатых родственников, но даже бралась на деле помочь выполнению своих предсказаний. Французы, склонные все высмеивать, называли ее средства "порошок для наследования".

Ла Вуазен и ее соучастники были приговорены к смертной казни, после того при обыске у них были обнаружены мышьяк, ртуть, многие растительные яды, порошок шпанской мушки и биологические ингредиенты (остатки животных, экскременты, кровь, моча и т.д.), которые тогда тоже рассматривались как яды.


XVIII век и царствование Людовика XV не избавляют Францию от политических интриг, где многие конфликты решались с помощью ядов. Опять, как и в прошлое царствование, слухи об отравлении сопровождали болезни и смерти знатных особ. Слухи эти питались тем, что вокруг скучающего короля постоянно шла борьба за влияние на него между его фаворитками и придворными лицами. Она достигла особенного накала, когда в продолжение небольшого промежутка времени умерла фаворитка короля маркиза Помпадур, дофин, дофина и, наконец, королева. Подозрения падали на министра иностранных дел герцога Шуазеля, которого явно обвиняла в отравлении маркиза Помпадур. Хроники говорят о том, что дофина Мария-Жозефина, принцесса Саксонская, также считала, что ее отравили.