Pieter de Ring (1615-1660)Натюрморт первой половины XVII века (ссылка)
Натюрморт в европейской живописи XVII века
В XVII веке происходит расцвет натюрморта как самостоятельного жанра. Процесс начинается в Голландии и довольно стремительно распространяется на территории всей Западной Европы.
Что представляют собой голландские натюрморты? Вещи, созданные руками человека: домашнюю утварь, предметы искусства, драгоценности, книги. Иными словами, мертвые вещи. Но также - живые существа и живые растения, умерщвленные руками человека, - битую дичь, выловленную рыбу, сорванные фрукты и овощи, срезанные цветы, расколотые орехи. Самым же перспективным и прогрессивным видом голландского натюрморта был жанр «завтраков» возникший в Харльме. Очень важным достижением харлемских мастеров «завтраков» было открытие роли свето-воздушной среды и единого тона в колорите как главнейших средств передаче богатого разнообразия фактурных качеств вещей и, одновременно, выявление единства предметного мира.
Голландские «Трапезы» различались в зависимости от того, что именно произошло во время того или иного «Завтрака». Например, рассмотрим натюрморты В. Хеды. В натюрморте «Ветчина и серебряная посуда» изображен богатый набор продуктов и сервировки, но и сам характер поведения «сотрапезников», более веселый, даже несколько бесшабашный. На это указывает скомканная салфетка, ее не просто бросили, но швырнули; хлебец и тарелка с лимоном вот-вот соскользнут со стола, вазочка опрокинута, бокал пустой, крышка кувшина откинута - вина больше нет, все выпито; свеча погашена - пировали до утра. В самом жесте кувшина чувствуется веселое торжество - его отброшенная крышка похожа на приветственно и задорно поднятую шляпу. Эта картина Хеды воспринимается как разыгранная на театре вещей сценка «Веселое общество», популярная в бытовой голландской живописи. Его же «Ежевичный пирог» вызывает другую ассоциацию: сотрапезники оставили после себя полный разгром - скатерть сдернули, все побросали, свечу задули, уронили ключ от часов, словом - учинили дебош. Для каждого из этих «Завтраков» нетрудно найти иконографическую аналогию в бытовой живописи на тему разного рода трапез - от чинных сцен за столом до пьяных ссор в кабачке.
Так же актуальной темой на данном этапе развития «малого жанра» (а именно таковым считается натюрморт) была тема торжества смерти, тщеты земного существования, которая нашла свое отражения в натюрмортах на сюжет Vanitas vanitatum («Суета сует»). Подобные картины с их угрожающе-назидательным содержанием воспроизводят с некоторыми вариациями один и тот же набор аллегорически значимых предметов: череп, потухшая свеча, «умолкнувшие» музыкальные инструменты, разбросанные предметы рокоши, рассыпанные деньги. Все это должно было напоминать человеку о неостановимом беге времени.
Другая мощная школа натюрморта развивалась во Фландрии. Эпоха расцвета фламандского натюрморта, а именно под таким названием он вошел в историю, была связана с именами крупнейших художников Фландрии - Франса Снейдерса и его ученика Яна Фейта.
Натюрморты фламандские отличаются от скромных голландских своим откровенно обращенным к зрителю, торжествующе декламационным характером. В полотнах Снейдерса - это всегда триумф человека-победителя, упоенного результатами своей победы. Туши убитых зверей и птиц, сваленные в груды, словно сохраняют судорожное напряжение последней схватки или отчаяние полного бессилия. Подобные натюрморты воспринимаются как поле битвы после сражения - своеобразная аналогия распространенных во фламандской живописи батальных сцен. В «Рыбной лавке» Снейдерса - рыбы разных сортов, крабы, омары, устрицы, разрубленные на куски или безжалостно опрокинутые на спину, обнажившие самые уязвимые, самые нежные части своих тел. И все это выставлено напоказ, все это предложено зрителю-покупателю, выдвинуто ему навстречу к самому краю прилавка, к краю картины. Есть в этих натюрмортах великолепная барочная декоративность, но есть в них и барочная безжалостность, почти жестокость. «Натюрморт с лебедем» Снейдерса - это тоже вариант батальной сцены, но на тему «триумф павшего героя» - так патетически выразительно распростертое на переднем плане тело убитого лебедя, выделенное цветом и ярко освещенное.
Натюрморт в итальянской живописи XVII века развивался собственным путем и в итоге приобрел ряд качеств, выделяющих его в ряду других национальных, хотя и не достигал ни мощи фламандского, ни многогранности и глубины голландского.
Новый мощный толчок развитию натюрморта в Италии дал Караваджо. Он был одним из первых великих мастеров, который обратился к жанру чистого натюрморта и создал монументальный, пластический образ «мертвой натуры».
При всем своеобразии образного языка натюрмортов различных национальных школ XVII века в них все же можно выделить общие черты, характерные для эпохи в целом. Прежде всего - это особая внутренняя активность самого жанра, впервые открывшего смысл, значение, роль вещи в жизни - и соответственно в искусстве, - ее способность не только говорить о человеке, но и говорить за человека, говорить о самом главном - об отношении к миру. Говорить об этом по-разному. В Голландии - о том, что жизнь ценна своими малыми радостями, о том, что человеку есть что терять со смертью и именно поэтому нужно постоянно о ней помнить. Во Фландрии о том, что жизнь - это постоянное буйство плоти, постоянное напряжение борьбы с этим буйством и торжество победы. Общее - это особая художественная миссия жанра, берущего на себя решения глобальных мировоззренческих проблем. Вещь в искусстве XVII века приобретает значимость не только благодаря своей способности говорить языком метафор, иносказаний. Вещи придают материальную плотность среде, в которой существует человек, конкретную ощутимость и качественное разнообразие пространству. Они выполняют роль посредников между человеком - и пугающе безграничным миром Вселенной, они очеловечивают этот мир, придают ему обжитость, стремятся «приручить» его.
В XVII веке происходит расцвет натюрморта как самостоятельного жанра. Процесс начинается в Голландии и довольно стремительно распространяется на территории всей Западной Европы.
Что представляют собой голландские натюрморты? Вещи, созданные руками человека: домашнюю утварь, предметы искусства, драгоценности, книги. Иными словами, мертвые вещи. Но также - живые существа и живые растения, умерщвленные руками человека, - битую дичь, выловленную рыбу, сорванные фрукты и овощи, срезанные цветы, расколотые орехи. Самым же перспективным и прогрессивным видом голландского натюрморта был жанр «завтраков» возникший в Харльме. Очень важным достижением харлемских мастеров «завтраков» было открытие роли свето-воздушной среды и единого тона в колорите как главнейших средств передаче богатого разнообразия фактурных качеств вещей и, одновременно, выявление единства предметного мира.
Голландские «Трапезы» различались в зависимости от того, что именно произошло во время того или иного «Завтрака». Например, рассмотрим натюрморты В. Хеды. В натюрморте «Ветчина и серебряная посуда» изображен богатый набор продуктов и сервировки, но и сам характер поведения «сотрапезников», более веселый, даже несколько бесшабашный. На это указывает скомканная салфетка, ее не просто бросили, но швырнули; хлебец и тарелка с лимоном вот-вот соскользнут со стола, вазочка опрокинута, бокал пустой, крышка кувшина откинута - вина больше нет, все выпито; свеча погашена - пировали до утра. В самом жесте кувшина чувствуется веселое торжество - его отброшенная крышка похожа на приветственно и задорно поднятую шляпу. Эта картина Хеды воспринимается как разыгранная на театре вещей сценка «Веселое общество», популярная в бытовой голландской живописи. Его же «Ежевичный пирог» вызывает другую ассоциацию: сотрапезники оставили после себя полный разгром - скатерть сдернули, все побросали, свечу задули, уронили ключ от часов, словом - учинили дебош. Для каждого из этих «Завтраков» нетрудно найти иконографическую аналогию в бытовой живописи на тему разного рода трапез - от чинных сцен за столом до пьяных ссор в кабачке.
Так же актуальной темой на данном этапе развития «малого жанра» (а именно таковым считается натюрморт) была тема торжества смерти, тщеты земного существования, которая нашла свое отражения в натюрмортах на сюжет Vanitas vanitatum («Суета сует»). Подобные картины с их угрожающе-назидательным содержанием воспроизводят с некоторыми вариациями один и тот же набор аллегорически значимых предметов: череп, потухшая свеча, «умолкнувшие» музыкальные инструменты, разбросанные предметы рокоши, рассыпанные деньги. Все это должно было напоминать человеку о неостановимом беге времени.
Другая мощная школа натюрморта развивалась во Фландрии. Эпоха расцвета фламандского натюрморта, а именно под таким названием он вошел в историю, была связана с именами крупнейших художников Фландрии - Франса Снейдерса и его ученика Яна Фейта.
Натюрморты фламандские отличаются от скромных голландских своим откровенно обращенным к зрителю, торжествующе декламационным характером. В полотнах Снейдерса - это всегда триумф человека-победителя, упоенного результатами своей победы. Туши убитых зверей и птиц, сваленные в груды, словно сохраняют судорожное напряжение последней схватки или отчаяние полного бессилия. Подобные натюрморты воспринимаются как поле битвы после сражения - своеобразная аналогия распространенных во фламандской живописи батальных сцен. В «Рыбной лавке» Снейдерса - рыбы разных сортов, крабы, омары, устрицы, разрубленные на куски или безжалостно опрокинутые на спину, обнажившие самые уязвимые, самые нежные части своих тел. И все это выставлено напоказ, все это предложено зрителю-покупателю, выдвинуто ему навстречу к самому краю прилавка, к краю картины. Есть в этих натюрмортах великолепная барочная декоративность, но есть в них и барочная безжалостность, почти жестокость. «Натюрморт с лебедем» Снейдерса - это тоже вариант батальной сцены, но на тему «триумф павшего героя» - так патетически выразительно распростертое на переднем плане тело убитого лебедя, выделенное цветом и ярко освещенное.
Натюрморт в итальянской живописи XVII века развивался собственным путем и в итоге приобрел ряд качеств, выделяющих его в ряду других национальных, хотя и не достигал ни мощи фламандского, ни многогранности и глубины голландского.
Новый мощный толчок развитию натюрморта в Италии дал Караваджо. Он был одним из первых великих мастеров, который обратился к жанру чистого натюрморта и создал монументальный, пластический образ «мертвой натуры».
При всем своеобразии образного языка натюрмортов различных национальных школ XVII века в них все же можно выделить общие черты, характерные для эпохи в целом. Прежде всего - это особая внутренняя активность самого жанра, впервые открывшего смысл, значение, роль вещи в жизни - и соответственно в искусстве, - ее способность не только говорить о человеке, но и говорить за человека, говорить о самом главном - об отношении к миру. Говорить об этом по-разному. В Голландии - о том, что жизнь ценна своими малыми радостями, о том, что человеку есть что терять со смертью и именно поэтому нужно постоянно о ней помнить. Во Фландрии о том, что жизнь - это постоянное буйство плоти, постоянное напряжение борьбы с этим буйством и торжество победы. Общее - это особая художественная миссия жанра, берущего на себя решения глобальных мировоззренческих проблем. Вещь в искусстве XVII века приобретает значимость не только благодаря своей способности говорить языком метафор, иносказаний. Вещи придают материальную плотность среде, в которой существует человек, конкретную ощутимость и качественное разнообразие пространству. Они выполняют роль посредников между человеком - и пугающе безграничным миром Вселенной, они очеловечивают этот мир, придают ему обжитость, стремятся «приручить» его.
